Этот квинтет стал исходным пунктом для моей позднейшей манеры инструментовки или, вернее, писания для разного рода инструментов оркестровой или камерной музыки. Следующий логический шаг состоял для меня в том, чтобы написать камерную музыку для тринадцати солирующих инструментов. Но прежде чем приступить к этому, мне пришлось заняться сочинением музыки в связи с двумя другими работами.
Мой друг Руттман создал свой первый рисованный «абстрактный» фильм и попросил меня написать к нему музыку. В музыкальном отношении эта задача не представляла для меня важности. Гораздо более важным стал квинтет для двух скрипок, альта, виолончели и контрабаса. Внешний стимул к его созданию исходил от контрабасиста Штирца, который в одном разговоре жаловался, что контрабасисту так редко случается играть камерную музыку. Меня заинтересовала прежде всего задача создания струнного квинтета с контрабасом. Но потом мне сделалась, более близкой сама идея, ибо я полагал, что смогу здесь, безусловно, интенсивнее сосредоточиться на выражении содержания, нежели тогда, когда я чересчур увлекался звучанием, основанным на красочной инструментовке. Я чувствовал, что должен многое наверстать в отношении как выражения содержания, так и гармонической звуковой характеристики. Но меня ожидал еще один конфликт.
Три моих ученических года в отцовском торговом доме формально закончились, и ряд успехов в Донауэшингене и Берлине настроил моего отца более примирительно, так что он предоставил мне больше свободного времени. В результате я снова смог более широко знакомиться с художественными событиями, вышел из своей изоляции и попытался определить собственную точку зрения. При этом я пришел в полное замешательство.