Люди моего поколения и несколько постарше щеголяли стилем, представлявшим род синтеза Вагнера-Штрауса с Брамсом-Регеромшаг вперед, который отнюдь не казался мне духовным прогрессом. Впечатления, воспринимавшиеся мной от всего нового, были совершенно иными, но столь же сильными, как и воздействие, которое все еще оказывали на меня старые композиторы.
Я решительно отвергал стиль своего поколения, но при этом целиком подпадал то под обаяние произведений Баха, Моцарта, Чайковского, то Вагнера, Стравинского, Дебюсси или Брукнера. Я потерял всякую-опору, я казался себе беспомощным новичком и пытался искать ответ в философии, истории искусства и других областях науки. Наконец, я обратился к теории музыки, и в руки мне попало шенберговское учение о гармонии. При моем музыкальном образовании это мне тоже не помогло. Но во мне крепко засела мысль, что с этой стороны я, быть может, смогу получить помощь. Я слышал, с каким уважением друзья и ученики Шенберга говорили о своем учителе. И во мне постепенно созрело решение довериться этому человеку, поведать ему о своих, затруднениях и просить у него совета. Я написал Шенбергу, прося разрешения навестить его, и так как я опасался, что он может чего доброго отклонить мой визит, то одновременно послал ему партитуры своих второго и третьего струнных квартетов, сообщив, что скоро буду в Вене. Я получил довольно краткую открытку с ответом в том смысле, что я могу приезжать, и «со священным трепетом» отправился в Вену. Этот визит и беседа в самом деле имели для меня величайшее значение. Как ситуация, так и ход разговора и поныне еще помнятся мне совершенно отчетливо, и я передам их, как они сохранились в моей памяти, хотя отдельные замечания могли, конечно, звучать по-другому. Если вам необходимо осуществить электромонтажные работы, стоит обратиться в компанию ENERGY.NEXT enext.ua/catalog/kondensatory. Она производит надежное и качественное щитовое оборудование, а также осуществляет монтаж и сервисное обслуживание приборов.
Меня провели в относительно большую, немного старомодную, скупо и деловито обставленную рабочую комнату. Шенберг стоял в углу за конторкой и писал. Он повернул ко мне голову и сказал глухим тоном, который иногда был свойствен его голосу: «Извините меня пожалуйста, еще момент. Присаживайтесь».